“Эту песню я написал, когда умер мой дорогой друг Джон. Давайте помянем его! Это песня о разговоре, который так и не случился” – сказал Пол, и мы все вместе помянули Джона, а потом со слезами слушали песню его памяти. Это было полтора года назад.
От Джона осталось много не только студийных, но и домашних записей. Впервые я их услышала в одной радиопередаче, много лет назад. Звук был неважный, с помехами, но мы все равно записали все песни на кассету, и она потом долго у меня жила, я ее многократно переслушивала. Я обычно хорошо запоминаю не только песни, но и их последовательность, и всегда подспудно жду, когда начнется следующая композиция.
Сегодня, в день его памяти, мне хотелось бы протянуть руку к прошлому, к его прошлому, и к своему – ко времени, когда радио было источником столь редких песен, когда наготове всегда был магнитофон и чистая кассета.
Все эти песни, в основном, относятся ко второй половине 1970-х годов, к периоду, когда Джон с Йоко уже перебрались в Америку. Некоторые из них так и не дошли до студии, а какие-то были переделаны – например, “My Life” переросла в “Starting Over”, песню с альбома Double Fantasy.
Две домашних песни, как мы все знаем, Йоко отдала Полу (согласно легенде, на них было написано “для Пола”), и он, вместе с Джорджем и Ринго, перезаписал их. Для всех здравствующих на то время битлов, это было, судя по всему, важнейшим завершением истории их группы, а заодно и примирением – пусть только на пленке. А для их продюсера Джеффа Линна это было осуществлением абсолютно, казалось бы, недостижимой мечты. “Я был на седьмом небе от счастья, ведь очень мало кто оказывался даже в одной комнате с этими ребятами. А уж стать их продюсером – это уже просто за гранью мечтаний.”
А еще мне кажется, что практически все эти домашние записи Джона проникнуты невероятным светом и спокойствием, в них нет смятения и гнева более ранних лет. И это дает надежду.
Katya Neklyudova, 2017
Отчаянные писаки 