У него высокий голос, проникающий в самое сердце. В юности он был необычайно красив – тонкий, светлоглазый эльф. Мик Рок, знаменитый фотограф  рок-музыкантов этого поколения, писал, “Роджер больше всего соответствовал стандартам подростковой красоты, поэтому я проводил с ним отдельные фотосессии”. Сейчас он седой, бородатый, похожий на патриция. Но когда на сцене он снимает темные очки, то за ними показываются все те же светлые глаза, яркие и яростные.

“Роджер – один из величайших ударников в мире, – говорит Брайан. – Он, скорее всего, смутится, если бы это услышит, но это так. У него очень отчетливая манера игры, это вообще-то не очень часто бывает с барабанщиками… И он всегда играет с какой-то мыслью в голове – и никогда не бездумно.”

Как известно, в группе Queen не было лидера (Фредди не раз решительно отказывался от этого звания);  и барабаны Роджера, конечно же, были столь же неотъемлемой частью их неповторимого саунда, как и безупречная басовая партия Джона, гитара Брайана или вокал Фредди; а еще он обладал таким высоким голосом, которым мог вытягивать самые недостижимые ноты – и это придавало песням то самое неземное звучание, о котором я уже писала, например, в связи с песней “39”. А если вы послушаете еще одну раннюю вещь, написанную  Фредди, то и там, в плотную и мощную музыкальную ткань вплетается этот невероятный фальцет (простите, что такая четверная версия – к сожалению, единственное живое исполнение, которое есть на Ютьюбе!).

В Квиновском репертуаре Родж известен своей забойностью – именно его перу принадлежит безумная “Sheer Heart Attack”, удалая “I’m In Love With My Car”; сердитая “Loser In the End”.  “Родж всегда отвечал за панковский элемент в группе”, – говорил кто-то из его сотоварищей. Но для меня в этом недавнем увлечении Квинами одним из самых поразительных открытий стала песня “Drowse”. Она необычайно глубока и мудра, ее сколько ни слушаешь, не приедается, только как будто все больше и больше понимаешь, о чем она.

Роджер написал несколько головокружительных хитов для Queen, в особенности в 80-е годы – о чем зачастую забывается из-за того, что в то десятилетие группа передала весь лид-вокал Фредди (в 70-е годы Роджер и Брайан исполняли некоторые свои песни на альбомных версиях). Это и блистательная “A Kind of Magic”, и “Radio Gaga”, и прощальная (хотя он ее задумывал совсем по другому поводу) “These Are The Days Of Our Lives”. А “One Vision” Роджер сочинил на волне концерта Live Aid – вдохновленный той невероятной энергией, которая исходила тогда как от группы, так и от публики. Впрочем, в процессе работы “этот дурацкий Фредди” все переделал, что зафиксировано в уникальной документальной короткометражке, редком свидетельстве того, как Квины работали в студии.

Роджер раньше, чем его коллеги по группе, начал сольную карьеру, записав уже в 1977 году сингл “I Wanna Testify”, а в начале 80-х выпустив альбом “Fun In Space”. Параллельно с Queen, он собрал свою собственную группу “The Cross”, в которой он был не ударником, а гитаристом и вокалистом. И хотя я не очень хорошо знаю его сольное творчество, тем не менее для меня вырисовываются некоторые закономерности –  острое чувство несправедливости и бед, происходящих в мире, иногда – надежда на лучшее. Это отражается не только в словах, но и в интонациях – например, песня “Heaven For Everyone”, с ее психоделической аранжировкой, на альбоме Made in Heaven совсем не воспринимается нами как нечто злободневное. А на самом деле, в оригинальном исполнении слышно, что Роджер развивает все ту же тему, что и в “A Kind of Magic”, и в “One Vision” – о всечеловеческой мечте к единству, к лучшей вселенной, к чистым небесам.

Чем старше он становится, тем более трезво, ясно и пессимистично смотрит на мир. Его недавний сингл “Journey’s End” полон печали, размышлений о конце, финальности нашего “путешествия” – как говорил сам Роджер, эта песня родилась под влиянием “ужасного года”, когда один за другим ушли Дэвид Боуи, а потом и Джордж Майкл, двое друзей и соратников Квинов. Мне не хочется публиковать ее в этом плейлисте – он все-таки поздравительный, но я не могу ее не упомянуть.

Но зато Дэвид, а точнее, песня, написанная им в соавторстве с Квинами, цитируется в другой вещи Роджа, где речитативом, почти рэпом, он не без ехидства, вполне ему свойственного, предлагает всем “политикам, диджеям, звездам, знаменитостям” выбраться на улицы и посмотреть, как оно там. Никаких метафор – все названо своими именами.

Все участники Queen, при огромном различии характеров, темпераментов, стилей и предпочтений, обладали одним общим качеством – даром точного слова. Это подмечаешь, когда вслушиваешься и вчитываешься в их тексты, в их стихи – и Роджер тут не исключение. В песне 2009 года, он, без жалости к слушателю, да и к самому себе – перечисляет все то, что “человек делает с человеком, снова и снова”, от разобщенности в его собственной стране до бессмысленной войны в Афганистане. Он говорит: “Я, наверное, старею / В глубине моей души – огонь и ярость”. Он горюет, обвиняет, гневается, но ни в коем случае не сдается.

Но все-таки иногда он смягчается, и тогда его голос, который почти не тронут возрастом, звучит ласково и проникновенно. И сразу вспоминаешь, что именно его партия в любимой Let Me Live всегда доводит до слез – потому что он умеет одними только интонациями передать то, что может быть и не высказано в словах песни. Да, он сед, бородат, и мало похож на того прекрасного юношу из 70-х, но если закрыть глаза, то возраст становится не важен, и машина времени переносит тебя туда, где все были молоды и полны сил.

… Когда перед началом недавних гастролей в сети стали появляться фотографии ударной установки с “веселым Роджером”, я порадовалась его чувству юмора и хорошему настрою. Так и случилось – на этих концертах он был бодр, переигрывал в “барабанной дуэли” своего молодого коллегу, и вообще отжигал не по-детски. Когда Квины и Адам выступали на фестивалях в Глазго и Дублине, Брайан вытаскивал на сцену Руфуса – сына  Роджера, тоже барабанщика, играющего в другой группе. И глядя на разные поколения музыкантов, связанных не только работой, но бесконечной любовью к музыке, друг к другу, к зрителям, к ушедшему Фредди, я думала, что трудно себе представить картину прекраснее этой. Руфус в  квиновской маечке – как будто сам пришел пофанатеть; Родж, сильный и мощный, и явно гордящийся сыном; Адам, уже не играющий роль, а искренне, экстатически радующийся этому моменту; наконец, Брай, светлый и легкий, со своей неизменной гитарой. Семья, родные люди – что может быть лучше. С Днем рождения, Родж! И спасибо, что вы есть.

 

Katya Neklyudova, 2018

[Плейлисты]

[Рок-музыка и все остальное]